Я видел смерть, она ходила по дому,

Смотря на меня с оскалом гиены.

Пока задыхаясь от пены в венах

Кипела жидкость от смертельного яда на дикой измене.

Она шептала «Ты слышишь треск душ,

Ты слышишь их крики, это музыка ада.»

Я молился Христу, но ящик ответов был пуст.

Я плакал, мне стыдно, но я плакал от страха.

Было пусто и холодно и колотило от мрака.

Падал снег за окном, Москва слякотью, февраль.

Воин прощальным пугала соседа собака.

А в глазах близких дикая боли печаль.

Припев:

Это страшный момент, это лютая боль.

Когда время придет, мы поймем свою роль.

Каждый к богу придет, каждый имеет свой час,

Это лютое время пожирает всех нас.

Это страшный момент, это лютая боль.

Когда время придет, мы поймем свою роль.

Каждый к богу придет, каждый имеет свой час,

Это лютое пламя пожирает всех нас.

Я очнулся, но мир был посыпан золой,

Тихо падали листья вперемешку с водой.

Этот мир был слеп, был по ходу немой.

Он не мой этот мир, мой остался живой,

Где голос любимой разгоняет печаль.

Я … был груб, на нем виднелась печать.

Мои строки пусты, мои мысли просты,

Нету страха, нет боли, но нет и любви.

Я бродил среди высоких странных домов,

Доносились молитвы, но не понять было слов.

Я увидел создания, они были мертвы,

Шакалы с ногами коров, оскалы в крови.

Я молил, и голос мне прокричал:

«Клубы, бляди, бухло, слабоволен и горд.

Сердцем тверд, в душе мертв».

Моя зависть и зло, моя память, мой страх,

Моя жизнь, как в кино.

Я проснулся другим, небом так решено.

Припев