Волны безумны, столь белогривым
Мчат мимо нас, время опередив.
Я пью эти стихи, словно аперитив,
Что бы переварить нашу боль и уйти.
Быть снова в пути, проживая огонь,
И я буду идти, пока твои ладони
Меня не сомнут, как цветок оригами.
В твоих волос мягкость, сплетенны нахально.
В твоей груди камень, в моей груди кратер.
Твои руки белые, словно бумага,
Мои руки в черных ожогах и шрамах.
Летать рождена ты — я топать ногами.
Дай всем молока нам, о, страшное море,
Хоть пресной водой ороси наше горло.
Я бурей просил, что бы о прошлом не помнить,
Но море предательски вечно спокойно.
Немыслено кормит, хоть бейся об стену,
Как мы с тобой вместе тонули в постели,
Роняя слова и касания тела,
И, становясь словно единой системой.
Как стебли растений сплетаясь, но пусто,
Теперь для меня все это искуствено.
Год эскапизм мой крошился без устали,
Мне так тяжело ничего не чувствовать.
Как в томах Пруста заветных исканий
Был тующим, гневным, адептом я стану.
И веру стихов этих речью сонарной,
Из ножен достану, как меч кусанаги.
Я так не хочу, что бы стали все песни
Романсом, о том, как меня это бесит.
Вечно с собой в глубине души ссориться,
Тщетно ища тебя в каждой любовнице.