Я видел зло, я сам являлся злом подолгу

С тяжелыми взглядами и наивностью ребенка.

Оно съедало изнутри меня, как клетки рака,

Оставляя совесть на скамейке запасных пока.

Я видел боль, но я стоял, как вкопанный,

Воочию узрел, как боль ломает самых коповых.

Держал её в руках, пытаясь хоть немного ослабить,

Взять на себя немного боли, её и так хватит.

Я верил другу, смотря, как она себя убивает,

Отказываясь вены пережать, покинуть стаю.

Я верю многим и многим ради многих жертвовал,

Я знаю ложь, я с ней в одной кровати спал.

Я знал добро и от добра не ждал отдачи,

Моим добром подтерлись, так надо значит.

Посмотрев на небо, просто молчал на пустоту,

Укажи мне путь и я туда пойду.

Я знал любовь и я взирал её объятия.

Смотри, как ветер треплет её волосы и платье.

Утопал в глазах её, бесценность понимал воочию,

Вечность оказалась фикцией куда короче.

Я понял ненависть и сразу же познал смирение,

Я ждал ответ, как ждут подарок к дню рождения.

Я был воздушным змеем, которого несло к вершине,

Я был на дне, грешили.

Припев (2x):

Жизнь — уголек, летящий от костра,

Сгорая в воздухе, не успеваем надышаться.

Моменты радости и горя, будто вкратце,

Летим, не понимая, как она быстра.

Я видел смерть, и как и все был так бессилен,

Не веря в правду, раздумывая, множил мили.

И как у всех вопрос — «За что мне это, боже»,

Ответа быть не должно, мы на земле прохожие.

Я грею веру, она меня спасала так часто,

Начать с нуля, почувствовать себя балластом.

Слезы на щеках уровняют бедняка с богатым,

Внемлю зову предков, неистово разбив преграды.

Хранил надежду я, в руках держал синицу страстно,

Игра с надеждой всегда бессмысленна, опасна.

Мы ожидаем чуда, так надеемся и верим,

Что за семью замками тот, кто нам откроет двери.

Я потерял себя, казалось, закопали заживо,

И вроде бы живой, а сердце бьется в черной саже.

Синицу отпустил, журавль был не интересен,

Но я нашел себя, нашел средь своих песен.

Припев (4x)